Предыдущая Следующая

От Лукино у меня осталось несколько потрясающих подарков. По окончании работы над «Леопардом» я получила от него carnet de bal* от Картье, отделанную драгоценными камнями, изумрудами, жемчугом и бирюзой и с его автографом. Мне принесли этот подарок к Рождеству на подносе, обернутом голубой с золотом индийской шалью. Кроме его автографа, там были и подписи всех, кто работал над фильмом вместе с нами. Великолепный подарок, сердечный и трогательный.

Даже когда Лукино был уже очень болен, он не изменял ни себе, ни другим. Вечером, когда я вернулась домой после единственного дня работы с ним, меня уже ждало украшение из драгоценных камней от Булгари, отмеченное, как всегда, таким вкусом, какого я ни у кого больше не замечала. Лукино любил выбирать и делать подарки...

И опять же это была игра, его любимая игра в элегантность, которая так ему удавалось. Например, он учил всех своих коллег-режиссеров умению одеваться для работы на съемочной площадке -- удобно и в то же время нестандартно. Неловко говорить, но впоследствии ему стали подражать все, даже Федерико Феллини и Бернардо Бертолуччи.

Это Лукино придумал носить длиннейший -- обязательно кашемировый -- шарф: вообще я не помню, чтобы на нем не было чего-нибудь кашемирового. А цвета, его цвета... Всегда притушенные, осенние -- верх утонченности. На съемочной площадке «Леопарда» он иногда появлялся и в смокинге с белым шелковым шарфом: точно так был одет и загримирован Берт Ланкастер, выглядевший совершенной копией Лукино. Право же, я никогда не видела мужчины, одевавшегося элегантнее. Все в нем было высочайшего класса. Помню его руки: разговаривая, он жестикулировал совершенно по-особенному, необычайно выразительно, но не чересчур, без вульгарности.

Каждый раз, приезжая на место, где должен был сниматься фильм, он не останавливался в отеле, а снимал себе дом или квартиру.



В Сицилии, во время работы над «Леопардом», он снял старинную мельницу на полпути между Палермо и Монделло и с восторгом занялся ее переоборудованием: даже дверные ручки сменил, выписав для этого самые изящные, хрустальные, вполне отвечавшие атмосфере и стилю старой Сицилии.

Предыдущая Следующая