Предыдущая Следующая

Если отбросить все второстепенные подробности и выявить логическое зерно конфликта, то станет ясно, что основной драматический момент заключен в желании Джулианны сохранить ребенка и в нежелании Туллио, чтобы этот ребенок существовал. В одной из сцен фильма Туллио предлагает своей жене избавиться от еще не родившегося младенца с помощью известного хирургического вмешательства. Джулианна не соглашается.

Советские кинокритики все как один видели основной смысл последнего шедевра Висконти в развенчании лично­сти, психологии и философии «сверхчеловека», действующего наперекор законам природы и морали. И рука самого мэтра, перелистывающая (то есть переосмысливающая) старый декадентский роман, была для них как перст указующий.

И разумеется, всячески восхвалялась антитеза Туллио – Джулианна. Вот что писала об этой героине Нея Зоркая («Спутник кинофестиваля», 1976, № 8): «Беспощадному анализу эгоистической любовной страсти противопоставлена с новым для Висконти лиризмом мелодия любви-самоотвержения, кроткой, замкнутой и молчаливой, любви-преданности, олицетворенной в прекрасной молодой женщине, трагической возлюбленной и несчастной матери, потерявшей свое дитя».

А вот что писал об экранной Джулианне почти в то же самое время итальянский кинокритик Туллио Кезич («Ла Репубблика», 1976 год): «Двойственности своего литературного прообраза лишена и Джулианна, которая рискует показаться лишь слабой женщиной, по сознанию своему до невероятности принадлежащей девятнадцатому веку».

Так кто же прав: Туллио Эрмиль, выступающий за аборт, или Джулианна – противница аборта?..

Сейчас вся Москва залеплена отлично выполненными (в сугубо полиграфическом смысле) листовками-наклейками с текстом «Аборт – это убийство» и соответствующим рисунком: их можно встретить и в вагонах метро, и на остановках наземного транспорта, и на витринах магазинов. Казалось бы, перед нами претворение в жизнь тех идей, которые развил в своем фильме великий итальянский кинорежиссер… Но если бы Висконти каким-то фантастическим образом узнал о том, какие­ люди занимаются расклейкой этих мини-плакатов и сколь реакционные силы в России выступают за запрещение абортов, он бы, наверное, просто опешил. И уж по крайней мере этот человек, арестованный в свое время гестапо и спасшийся от расстрела лишь благодаря случайности, был бы крайне удивлен тем, что его надежды, высказанные на экране более двадцати лет назад, теперь с непомерным фанатизмом пыта­ются воплощать в жизнь люди, которых иначе как фашистами не назовешь.

Предыдущая Следующая