Литература

 

Предыдущая Следующая

В данном случае изображение и вызываемый им образ в нашем восприятии настоль­ко слиты, что нужны совсем особенные обстоятельства, чтобы отделить геометрический рисунок стрелок на циферблате от представления о времени. Однако это может случиться и с любым из нас, правила, в обстоятельствах необыкновенных.

Вспомним Вронского после сообщения Анны Карениной о том, что она беременна. Вначале XXIV главы второй части «Анны Карениной» мы находим именно такой случай: «...Когда Вронский смотрел на часы на балконе Карениных, он был так растрево­жен и занят своими мыслями, что видел стрелки на циферблате, но не мог понять, кото­рый час...»

Образа времени, который создавали часы, у него не возникало. Он видел только геометрическое изображение циферблата и стрелок.

Как видим, даже в простейшем случае, когда дело идет об астрономическом времени — часе, недостаточно одного изображения па циферблате. Мало увидеть, нужно, чтобы с изо­бражением что-то произошло, чтобы с ним что-то было проделано, и только тогда оно пере­станет восприниматься как простой геометрический рисунок, но будет воспринято как образ «некоего часа»», в который происходит событие. Толстой показывает нам то, что получается, если этого процесса не происходит.

В чем же состоит этот процесс? Определенная конфигурация стрелок на циферблате включает рой представлений, связанных с соответствующим часом, которому отвечает дан­ная цифра. Пусть это будет, для примера, цифра пять. В таком случае паше воображение приучено к тому, чтобы в ответ на этот знак приводить на память картины всяческих собы­тий, происходящих в этот час. Это будет обед, конец рабочего дня, или час «пик» на метро. Закрывающиеся книжные магазины или тот особый свет в предсумеречные часы, который не характерен для этого времени дня... Так или иначе, это будет целый ряд картин (изобра­жений) того, что происходит в пять часов.

Из всех этих отдельных картин складывается образ пяти часов.

Предыдущая Следующая