Литература

 

Предыдущая Следующая

Часто бывает, что режиссера увлекает какое-нибудь «выигрышное» место сценария, эффектный эпизод, интересный второстепенный персонаж и т. д. Режис­сер начинает уделять огромную долю своего внимания именно этому куску или кускам, начинает «разделывать» его (или их), расцвечивать — увлекается, забы­вает чувство меры, чувство сохранения пропорций и нарушает драматургическую конструкцию сценария в целом, т. е. направляет по неверному руслу, изменяет основную задачу произведения. Режиссер должен понять авторский текст и, поняв, всеми силами, всеми имеющимися вето распоряжении средствами рас­крыть, передать, перенести найденное автором в поведение (дейст­вие) актеров в соответствующей (правильно найденной) обстановке. Режиссер должен также определить способы съемки, могущие лучше всего передать замыслы автора и режиссерскую трактовку их на экране.

Гоголь написал «Тараса Бульбу» с исключительным мастерством. Он велико­лепно представил себе все действие «Тараса Бульбы», увидел его и описал так, что читатель видит действие, как бы происходящим перед его глазами. Вот почему перевод литературного языка Гоголя на язык кинодействия оказался для нас нетрудным. Однако в некоторых местах повести мы были вынуждены «из­менить» текст Гоголя, по-своему (кинематографически) его трактовать, (Это: полячка на стене, помогающая нам уточнить драматургическое значение шарфа на руке Андрия, помогающая нам реализовать на экране мысли Андрия — «кудри, кудри он видел, длинные кудри и подобную речному лебедю грудь, и снеж­ную шею, и плечи, и все, что создано для безумных поцелуев»).

В практике вашей будущей работы придется часто иметь дело с подобными местами в литературном сценарии, требующими особо тщательной разработки и перевода литературных образов в кинематографические.

      Самое главное — верно представить действие в своем воображении (не искажая замыслов автора). Когда режиссер отчетливо и ясно увидел действие и его мизансцену, он может приступить к кадровке.

Предыдущая Следующая